2020/01/30 11:39:48

Александр Родионов, «Ланит» – о том, что еще, помимо импортозамещения, кардинально меняет российский рынок СЭД/ECM

На рынке систем электронного документооборота, который традиционно считается зрелым, стагнации нет и в помине. Более того, новые игроки подталкивают «старожилов» двигаться быстрее. Всем ли это удается, и как на это реагируют крупные заказчики, TAdviser рассказал Александр Родионов, директор департамента управления документами, руководитель Центра инноваций «Ланит».

Содержание

Александр
Родионов
Облачная электронная подпись станет мейнстримом ближайшего будущего

Российский рынок СЭД/ECM: зрелый или подвижный?

На дворе – январь 2020 года. Давайте для начала подведем первые итоги. Как на Ваш взгляд, менялся рынок в ушедшем году?

Александр Родионов: В первую очередь, нужно сказать о том, что западные вендоры, которые на протяжении многих лет оставались безоговорочными лидерами нашего рынка, утратили свои позиции. Политика импортозамещения многих заказчиков привела к тому, что позиции этих систем начали резко снижаться и уже, по сути, близки к нулю: новых внедрений нет, все текущие проекты — это проекты поддержки. Парадоксальная ситуация: западные продукты фактически становится незаметными на рынке, хотя на этих технологиях продолжают работать крупнейшие российские заказчики.

Новички, появляющиеся на рынке, составляют «старожилам» серьезную конкуренцию?

Александр Родионов: На любом устоявшемся рынке периодически появляются претенденты на лидерство с новым, свежим продуктом. У них, помимо агрессивности, свойственной молодости, нет и обязательств перед большим количеством крупных заказчиков, у которых установлена их система. А это значит, что они могут быть более свободными, более быстрыми в развитии продукта и разработке каких-то новых функций, которые необходимы заказчикам. Просто потому, что они начинают работу на рынке с очень низкой базы. Когда у вас два заказчика, то решение о том, чтобы поменять код, принять намного проще. И это нормально.

Когда крупные сделки выигрывают компании с оборотом меньше 100 млн. руб., это реально бодрит. Это означает, что заказчик готов пойти на риск сотрудничества с небольшой компанией за то удобство, которое ему та компания обещает. Это многое говорит о приоритетах нашего заказчика и намекает традиционным игрокам: не застоялись ли вы?

Опыт, наверное, имеет значение?

Александр Родионов: Конечно. Системы электронного документооборота внедряются на года, жизненный цикл такого рода систем достаточно большой – 5-7 лет в одном поколении информационной системы. Это означает, что информационная система должна обеспечивать масштабируемость, быстродействие, интегрируемость на протяжении всего жизненного цикла. Иными словами, система точно будет дорабатываться сотни раз. То есть внедрение первичного функционала – это одна история. И совсем другая – уметь поддерживать потребительские характеристики системы параллельно с ее постоянным развитием, разработкой, изменением процессов, расширением пользовательской базы. Это умение приходит только с наработанным опытом.

Когда на рынке – широкий выбор предложений: на что смотрит заказчик?

Что сегодня можно считать базовым функционалом, который есть у всех? Агрессивные новички, естественно, должны «догнать и перегнать» старичков. Без чего их системы не пустят на порог к солидному заказчику?

Александр Родионов: Система электронного документооборота – это некоторое базовое триединство, на которое дальше наслаивается дополнительный функционал. Во-первых, система, обеспечивающая хранение неструктурированной информации, и все, что с этим связано. Во-вторых, система, которая позволяет с помощью метаданных описывать то, что хранится. Это то, что принято называть «карточками» документов или файлов. В-третьих, в том или ином виде система безопасности, туда входит и электронная подпись, и шифрование, и распределение прав доступа. Вот эта триада составляет ядро системы, которое, соответственно, есть у всех.

Далее поверх этого ядра могут наслаиваться различные программные компоненты. Наверное, главным из них сегодня является компонент, связанный с деловыми процессами: workflow, BPM, – он позволяет изменять статусы документов на основании заранее описанных процессов (маршрутизацию). Ядро плюс движок бизнес-процессов – это то, что есть практически у всех.

На что обращает внимание крупный заказчик, в первую очередь?

Александр Родионов: Заказчик смотрит на наличие готовых прикладных решений, реализованных на ядре, которые ускоряют внедрение системы. Это могут быть горизонтальные решения, как, например, административный документооборот или отраслевые решения. Скорее, можно говорить о функциональных нишах каждого вендора. Бывает так, что стандартно заказчик выбирает для поддержки договорной работы одного вендора, а для организационно-распорядительной документации – другого.

Сколько готовых прикладных решений у LanDocs?

Александр Родионов: Порядка двух десятков. Мы готовы по запросу заказчика приехать и показать их работу. Например, в этом году мы выпустили решение «LanDocs: Экспресс». Мы решили создать решение СЭД, которое внедрялось бы в очень короткие сроки, порядка двух недель, или даже самостоятельно заказчиком. Для крупных систем это, согласитесь, весьма нестандартный подход к работе, потому что обычно закупка лицензий сопровождается консалтинговым проектом по настройке решения и внедрению силами партнера или самого вендора. А мы решили максимально упростить и сократить эти мероприятия.

Удалось?

Александр Родионов: Удалось. Недавно завершили внедрение «LanDocs: Экспресс» в компании «Агроинновация»: более 60 рабочих мест, две недели. Сократить сроки внедрения удалось за счет очень высокой степени готовности решения на входе: функционал изначально зафиксирован, нужно только заполнить справочники, обучить пользователей и приступить к работе.

В целом мы во всех своих проектах стремимся использовать подход, который связан с быстрым прототипированием решений, когда заказчик на самых ранних стадиях проекта получает в руки некоторую демонстрацию и выходит на тестирование. То есть высказывает не теоретические пожелания, а реагирует на работу уже установленных решений. На мой взгляд, это один из ключевых способов снижения рисков проекта и сокращения его сроков, и, конечно, стоимости. Причем, это относится и к сегменту крупных предприятий.

Александр Родионов: Прототипирование в стиле Agile – это реально снижает риски, если, конечно, заказчик готов работать в таком стиле. Я вижу, что все больше заказчиков готовы так работать. Думаю, это можно считать отдельным трендом в развитии нашего рынка – готовность некоторых крупных заказчиков к использованию механизмов в стиле Agile.

Все грани импортозамещения

Насколько существенен в среде заказчиков СЭД/ECM запрос на импортозамещение?

Александр Родионов: Весьма существенен. Думаю, что это одна из ключевых характеристик, которые сегодня интересуют заказчиков в отношении поставщиков решений СЭД. В этой части, я полагаю, все упирается в инвестиции. Потому что переделка программных продуктов под поддержку новых требований – это всегда про деньги. Мне кажется, что основные игроки рынка успешно справятся с этим.

У отечественных вендоров есть проблемы с импортозамещением? Как это?

Александр Родионов: Смотрите. Что такое для современного заказчика импортозамещенная ИТ-архитектура? Это означает, что сотрудники компании работают на рабочих местах на базе Linux, а на серверах стоит СУБД Postgres, и никаких SQL, Oracle, возможно, и Windows нет на серверах. А как вы на ОС Linux будете решать вопросы электронной подписи документа, сканирования документа, включая потоковое сканирование? Есть масса технических нюансов, связанных с тем, что среда функционирования информационных систем становится импортозамещенной.

Все игроки российского рынка сегодня занимаются доработками своих продуктов. А это стоит денег. Мы в этом плане чувствуем себя достаточно комфортно. С одной стороны, за счет того, что наш бизнес остается достаточно прибыльным в течение ряда лет. С другой стороны, мы находимся внутри крупного ИТ-холдинга, который предоставляет нам соответствующие ресурсы, с точки зрения, компетенций. Скажем, хороших специалистов по Postgres, по информационной безопасности в новых средах, в том числе Linux, на рынке днем с огнем не найти, а в «Ланите» они есть.

Какие крупные проекты импортозамещения Вы можете привести в качестве примера?

Александр Родионов: Мы завершили проект на несколько тысяч пользователей, связанный с переходом на Postgres Pro. Сейчас идет проект с одним органом государственной власти по переводу системы полностью на веб-версию LanDocs. Это даст возможность пользователям, в том числе с автоматизированными рабочими местами на базе Linux, полноценно работать с ней, использовать электронную подпись, удобно сканировать документы.

Вы же догадываетесь, что подключить сканер к Linux, – это совсем не та же самая задача, что подключить его к Windows. И уж точно не та же самая задача, когда речь идет о веб-клиенте. Мы ведь определенным образом избаловали пользователей. Они привыкли: нажать в карточке кнопку, отсканировать документ с листа и тут же прикрепить его к карточке.

Платформа vs. «Слоеный пирог»

Сегодня все поставщики говорят, что перешли к платформам. Как, с Вашей точки зрения, выглядит конкуренция платформ?

Александр Родионов: Очень сложно сегодня рассуждать на эту тему, потому что каждый поставщик под платформой понимает что-то свое. С моей точки зрения, платформенность решения можно определить с помощью некоторой характеристики, которая, правда, практически не известна рынку. О чем идет речь? Допустим, у вас есть система, которая благополучно живет в вашей организации лет пять. И вы решили что-то доработать. Если каждое новое изменение связано с радикально растущей трудоемкостью, значит, ваша СЭД – это «слоеный пирог», а вовсе не платформа. А вот если каждая новая доработка происходит не медленнее, а, может быть, даже быстрее, чем раньше, потому что организовано повторное использование кода, это говорит о том, что у вас в руках – платформа.

Я вам должен сказать, что часто поводом для отказа от информационной системы класса СЭД является именно стоимость очередной доработки. На мой взгляд, это одна из основных причин смены систем СЭД, которые сейчас происходят на рынке.

То есть идет смена не только западных продуктов на отечественные, но и одних отечественных на другие отечественные?

Александр Родионов: Да, именно так, – на более технологичные. Просто потому, что после ряда лет эксплуатации это уже не система, а много слоев кастомизации. И любая существенная переработка этой конструкции сопоставима по деньгам с внедрением новой системы. И в тот момент, когда СЭД/ECM-система не позволяет заказчику меняться, возникает вопрос перевнедрения. Это не единичный случай. Это один из драйверов развития рынка. Отказ от таких устаревших систем, развитие которых, с точки зрения эксплуатации и доработок, начинает стоить непростительно много денег, придает рыночной ситуации живости. Конечно, для заказчика это непростое решение.

СЭД/ECM как интеграционный фундамент

Интересна тенденция развития интеграционного функционала платформ СЭД/ECM. У компании «Ланит» есть проекты для крупных промышленных предприятий, в частности, «НПО Энергомаш» и «РусГидро». В чем специфика таких решений?

Александр Родионов: Основная часть цифровизации промышленности лежит в области систем PLM (Product Circle Management). В ИТ-системах таких предприятий накапливается большое количество неструктурированной информации и документов. Тогда, если нужно, скажем, собрать информацию по конкретному изделию или подрядчику, необходимо запросить информацию из многих информационных систем. Как это сделать? Штатными средствами PLM этого не получить. Значит, над системами, которые накапливают неструктурированную информацию, должно быть создано единое пространство поиска корпоративной информации.

Именно такой проект мы сейчас выполняем в «НПО Энергомаш». Создаем систему корпоративного поиска, которая подключается к файловому хранилищу, к системе электронного документооборота на базе LanDocs, к ERP-системе «Галактика» и к PLM-системе. Тогда, если специалист заказчика введет название изделия, он получит всю релевантную информацию: из PLM-системы – о самом изделии, из ERP-системы – финансовые показатели, связанные с расходами.Интервью TAdviser: Вячеслав Касимов, ИБ-директор МКБ — о применении DevSecOps при разработке веб-приложений 8.1 т

Например, инженер-конструктор ищет чертежи, 3D-модели детали, технические наработки, испытания и сопутствующею этому информацию. Бухгалтер может найти кто, когда и по какой цене заказывал, согласовывал, закупал, принимал на склад, выдавал в производство, списывал промышленное оборудование, услуги конструкторского бюро или испытательного комплекса.

Какие проблемы такой интеграции оказались наиболее сложными?

Александр Родионов: Работа такого рода, конечно, требует разработки специфических адаптеров для конкретных информационных систем. Если в случае с файловым хранилищем, это достаточно простая задача, то в случае с системами класса PLM, приходится решать немало вопросов. Пожалуй, самая главная проблемная сфера – это вопросы информационной безопасности. Образно говоря, как понять, стоит ли показать вот эту конкретную информацию тому конкретному пользователю, который вбил в строку поиска название конкретного изделия?

Собственно, во всех ИТ-системах, где хранятся документы, есть свои модели доступа, и их нужно в рамках такого проекта привести к единому знаменателю, создать единую логику доступа к данным. Мы с заказчиком, мне кажется, нашли очень красивое решение этой задачи на базе технологий полнотекстового поиска.

Вопросы информационной безопасности электронного документооборота связаны с достаточно громоздкими механизмами электронной подписи и т.п. Можно ли при этом рассчитывать получить гибкие легкие решения, о которых Вы говорите?

Александр Родионов: Полагаю, мы очень близки к тому, чтобы электронную подпись ставить на электронные документы бесшовно и легко, прямо с мобильных устройств и тонких клиентов без использования криптографического софта на устройстве. Облачная электронная подпись – она уже на пороге, соответствующие технологии уже существуют.

Я могу реально работать в системе электронного документооборота с телефона, потому что мне не нужно ставить средство криптографической защиты. А мое рабочее место на ОС Linux, и мне на рабочее место не нужно устанавливать соответствующую версию криптографической защиты. Все делается на сервере, и это кардинально упрощает управление ключами: вместо электронной подписи я ввожу некоторый PIN-код, который, например, приходит мне на телефон.

Я рассчитываю, что облачная электронная подпись станет мейнстримом ближайшего будущего. Мы в этом году некоторые такие пилоты уже выполнили для некоторых заказчиков.

Далеко ли, на Ваш взгляд, до юридически значимого обмена электронными данными? То есть до обмена данными между информационными системами разных организаций в автоматическом режиме?

Александр Родионов: Эта задача уже успешно решается на базе сервиса СМЭВ (система межведомственного электронного взаимодействия). Для одного из наших заказчиков – МОЭК – мы создали систему, которая автоматически собирает все необходимые сведения из разных ведомств: Москомархитектуры, Росреестра и т.д., как только на сайте появляется заявка на подключение к услуге. Мы сделали все необходимые интеграции с использованием СМЭВ: заявка автоматически обогащается данными из других органов власти, в том числе проверяет, является ли заявитель собственником помещения или земли.

Существенных методических проблем я здесь не вижу. Другое дело, что порой происходит подмена понятий: вы запрашиваете в госструктуре какие-либо сведения, и вам в ответ по электронной почте приходит электронный документ, подписанный электронной подписью. Все в электронном виде, но дальше, скорее всего, потребуется ручная работа с данными. И совсем другое дело, когда вам в ответ отправляют XML-пакет, из которого данные можно легко достать в автоматическом режиме.

По сути, речь идет о том, что традиционные документы постепенно превращаются в структурированные данные?

Александр Родионов: Именно так. Более того, есть еще одна тенденция развития СЭД, которая набирает обороты. Дело в том, что все чаще системы электронного документооборота используются не только для того, чтобы хранить и маршрутизировать уже готовые документы, но и для создания этих документов. Уже сегодня большинство документов в организации порождается по некоторым шаблонам, которые могут быть более или менее формализованными. Идея в том, что приемы заполнения документов в организации в большинстве случаев можно описать некоторыми формальными правилами. И мы видим существенный рост интереса к системам, которые позволяют массово генерировать документы по заданным правилам. Потому что тем самым существенно снижается вероятность ошибки и повышается производительность операций.

Интересный проект такого рода мы недавно завершили в компании «Росгосстрах». Полисы ОСАГО сейчас генерируются сразу в электронном виде на базе карточки клиента. Все необходимые данные оказываются внутри периметра ECM: не каждая отдельная ИТ-система формирует свои документы, а этим занимается централизованно ECM-система.

По-видимому, такие процессы должны менять представление о корпоративном электронном архиве?

Александр Родионов: Тема архивов вообще становится все более популярной. Потому что, с одной стороны, большинство компаний накопило огромное количество электронных документов, которые изначально были созданы именно в электронном виде. С другой стороны, много систем порождают неструктурированный контент, по сути, документы. Со временем объем хаоса в хранении неструктурированных документов нарастает. Что делать? Хорошо бы разгружать эти системы таким образом, чтобы они не хранили документы у себя.

Кстати, для PLM-системы вопрос, где хранится документ, является совершенно не праздным, в частности, с точки зрения стоимости лицензии. Ведь если у вас есть люди, которые хотят получать доступ к некоторому архиву, а непосредственного участия в процессе проектирования они не принимают, тогда зачем для них покупать достаточно дорогую лицензию продукта PLM? Пусть документ порождается в PLM, но доступ к нему будет через корпоративную информационную систему. Это задача практического порядка, и именно над ней ломают головы заказчики, особенно, когда речь идет о дорогостоящих лицензиях зарубежного прикладного софта.

Итак, системы СЭД/ECM сегодня становятся корпоративной платформой обработки контента, занимаются генерацией документов и обеспечивают полнотекстовый поиск в архивах. Ничего не забыли?

Александр Родионов: Это еще не все. Когда документ создан средствами СЭД-платформы и лежит в хранилище, его можно найти не только с использованием средств полнотекстового поиска, но и с помощью семантического поиска. Имеется в виду, что по запросу «скол» вы найдете документ, в котором написано «дефект», потому что скол – это дефект, но не найдете «Сколково». Потому что система понимает, что это, во-первых, имя собственное, и, во-вторых, не является склонением исходного слова «скол». Это еще одно направление расширения границ ECM-системы.

Семантический поиск реализуется на базе каких-то семантических моделей?

Александр Родионов: Да, на рынке есть подходящие решения, например, компании ABBYY.

Вы сами занимаетесь разработкой онтологических моделей для конкретных предметных областей заказчиков?

Александр Родионов: Частично используем готовые модели, но и много разрабатываем совместно с ABBYY. Вы правы, описание онтологий в семантическом поиске – одна из ключевых проблем. Сейчас специалисты ABBYY очень близки к тому, чтобы ее разрешить, то есть превратить описание онтологий из чего-то подобного искусству, в технологический инструмент. Тогда мы сможем обучать этим навыком партнеров, и они тоже включатся в процесс создания онтологий для новых предметных областей. Мне кажется, что это задача совсем ближайшего будущего. Я ожидаю, что это будет актуальной задачей следующего года, если судить по уровню развития технологий.

Что, главным образом, будет определять развитие российского рынка СЭД/ECM в 2020 году?

Александр Родионов: Первая тенденция – импортозамещение, которое для большинства заказчиков стало неминуемым. Вторая тенденция – все, что связано с тем, что очень много заказчиков приходит к концу жизненного цикла систем СЭД в результате невозможности их экономически эффективно поддерживать. Третья тенденция – все больше реальных внедрений по поиску и генерации документов, а также с использованием облачной электронной подписи. Четвертая тенденция – рост объема стандартных внедрений.

Стандартных – в каком смысле? Без проекта кастомизации и проектного консалтинга?

Александр Родионов: Именно так. Вы подстраиваете свои процессы под те, которые уже реализованы в системе, а не наоборот. Это открывает дорогу к блиц-внедрениям длительностью не в месяцы, а недели. Это открывает дорогу к реальным SaaS-решениям. При этом важно, чтобы стандартное решение было реализовано на платформе – тогда за пределами стандартного решения, внедренного за две недели, будут открываться перспективы достаточно оперативной доработки системы под новые задачи.

Перспективы захватывающие!

Александр Родионов: Это не только перспективы. Это уже жизнь. И жить очень интересно!