Никита Кардашин, Naumen: Информационная система в «вакууме» сейчас неактуальна
С каждым годом конкуренция между ИТ-компаниями только растет. Чтобы увеличить долю рынка, крупные поставщики начали предлагать клиентам не один продукт, а связки смежных решений. Такие «цифровые экосистемы» помогают связать ландшафт предприятия воедино без затрат на сложные интеграции. Что это — рекламный ход для продажи ПО или следующий этап развития бизнеса? О реальной ценности технологических платформ для компаний, возможностях и ограничениях современных экосистем, рассказывает Никита Кардашин, руководитель практики комплексной цифровизации процессов Naumen.
Кардашин
Экосистема в ИТ — относительно новое понятие. Каждая компания, которая занимается разработкой ПО, понимает под этим что-то свое. Как вы определяете этот термин?
Никита Кардашин: Под экосистемой мы, как вендор, понимаем тесно интегрированные друг с другом продукты для смежных зон автоматизации. Это не «лоскутный» подход, когда закрывается одна проблема без оглядки на остальные, а внедрение решений, которые собираются в цельный конвейер.
С ростом потребностей в автоматизации растут и требования к средствам, которые ее обеспечивают. Их можно собрать и от разных вендоров. Но тогда заказчик несет большие затраты, чтобы заставить множество продуктов работать друг с другом и поддерживать интеграции.
Решением может стать внедрение экосистемы продуктов в определенной зоне автоматизации. В этом случае все вопросы совместимости улаживает поставщик. В продуктовой связке применяется общий подход к интерфейсу, модели данных и лицензированию. Это упрощает внедрение и повышает эффективность работы пользователей.
То есть основное преимущество экосистем из решений — это удобство?
Никита Кардашин: Главные преимущества — удобство, надежность и стоимость внедрения. Если выбирать набор решений, которые изначально совместимы друг с другом, не придется много тратиться на интеграционную работу и адаптацию пользователей, их работу в разнородной среде.
Есть ли у экосистем какие-то ограничения? Например, существует мнение, что если делать много продуктов сразу, то снижается их качество.
Никита Кардашин: Ограничения есть, например, в узких отраслевых задачах. Но это решается low-code подходом в разработке. Базовые low-code платформы расширяют возможности кастомизации и позволяют автоматизировать зоны и процессы, которые уникальны для заказчика и не имеют «коробочной» реализации.
Также базовые платформы снижают риск падения качества продуктов. В идеале компания строит все свои решения на зрелой технологии с определенными свойствами. Продукты на ее базе наследуют эти свойства. К примеру, если технология адаптирована к высоким нагрузкам, то все решения на ее базе будут адаптированы к ним. То есть наличие сильной базовой платформы позволяет создавать сильные продукты. У нас такая платформа есть, поэтому, помимо поставки собственных решений, мы можем решать уникальные задачи конечного заказчика.
Что конкретно умеет такая базовая платформа Naumen?
Никита Кардашин: У нас несколько платформ под разные зоны автоматизации. Есть Naumen Service Management Platform (SMP) для автоматизации бизнес-процессов. На ее базе разработан, например, Naumen Service Desk.
Занимаемся развитием этой платформы более 10 лет. Изначально создавали ее для себя, чтобы автоматизировать внутренние потребности. В процессе создания этого продукта пришли к технологии low-code платформ, которые помогли отказаться от ориентации только на один продукт и дали широкие возможности автоматизации. В России мы стали одними из первых, кто быстро считал этот тренд. И к появлению запросов от заказчиков были готовы, т.к. опробовали технологию на нескольких проектах и могли делиться экспертизой.
Также есть платформа Naumen Data Aggregation Platform (DAP) для построения систем мониторинга, которая позволяет решать задачи обработки данных и событийного реагирования. И платформа для автоматизации работы контактных центров Naumen Contact Center, на базе которой строятся все решения голосовой и текстовой коммуникации. Кроме того, сейчас мы выводим на рынок новое решение — Naumen Platform. Это low-code платформа следующего поколения, которая позволит достичь ранее недоступного уровня гибкости интерфейсов и интеграционных механизмов.
Может ли компания-вендор и ее заказчики однажды упереться в потолок развития решений на основе базовых платформ?
Никита Кардашин: На мой взгляд, такая стратегия разработки бесконечна. Развиваются как сами платформы, так и продукты на их базе. Получается двойной двигатель: продукты совершенствуются в части зоны автоматизации, а платформы — в части базовых свойств, возможностей, надежности, безопасности.
Во многом развитию способствуют и сами заказчики. С помощью low-code, например, они могут тестировать гипотезы по автоматизации, отбирать лучшие и распространять на всю компанию самостоятельно или предлагать улучшения для базовой комплектации поставщику. Low-code платформы выгодны обеим сторонам и обладают значительными перспективами для развития без видимых пределов.
К вопросу о «самостоятельности». Сейчас действительно много тех, кто занимается разработкой собственных решений — даже если не считать известных цифровых гигантов. Может ли стремление к независимости от поставщиков привести к тому, что в будущем у каждой компании будет своя платформа? И не потеряют ли вендорные решения своей ценности?
Никита Кардашин: Некоторые заказчики пытаются идти по пути превращения себя в ИТ-компании, так как верят, что могут сами все разработать. Как правило, это очень сложно или экономически невыгодно. Особенно с учетом непрерывного удорожания разработчиков и, как следствие, процесса разработки.
Для большинства единственный путь к развитию бизнеса — построение интегрированных платформ вместе с поставщиком ИТ-решения. Применение зрелых платформ выгоднее, чем создание своих с нуля. Компания-поставщик обкатала подход на десятках проектов и уже вложила в разработку платформы миллиарды рублей. Такой возможности нет ни у одного потребителя ИТ-продуктов.
Тренд на самостоятельную кастомизацию решений сохраняется и абсолютно этому не противоречит. Потребности заказчиков остаются шире, чем могут закрыть коробочные решения. В этом случае польза от вендоров в том, что они предоставляют надежную базу в виде платформы.
Каждый хорош в своем. Например, компания, которая занимается производством шин, вряд ли будет хорошо справляться с разработкой информационных систем. Но с помощью платформы и low-code она способна создать отраслевые приложения, которые могут стать подспорьем для целого сегмента бизнеса. То есть путь сотрудничества и использование лидерских компетенций друг друга видятся наиболее перспективными.
Звучит так, что у вендоров есть стремление привязать заказчиков к своим платформам. Или есть другие варианты?
Никита Кардашин: Привязка к одному поставщику — это, в значительной мере, иллюзия. Раньше такое действительно встречалось, особенно у западных вендоров. Сейчас большинство поставщиков придерживаются инклюзивного подхода, а не построения закрытой экосистемы. Например, у Naumen много заказчиков, которые после внедрения не обращаются к нам за помощью. Мы предоставляем компаниям возможность самостоятельно развивать внедренные системы или привлекать альтернативных подрядчиков.
На мой взгляд, вендоры должны вести открытый диалог с заказчиком и подходить к работе над автоматизацией по принципу открытых экосистем — с их широкой кастомизацией и вектором на развитие мощных интеграционных механизмов. Кроме того, сейчас видовое разнообразие ИТ-компаний только растет. И практически каждый крупный вендор занимается разработкой экосистем, которые начинают конкурировать уже друг с другом. Это просто следующий уровень. Иногда системы не только конкурируют, но и сотрудничают, создают коллаборации.
При этом монополизации в среде подобных решений не предвидится. Конкуренция заставляет сдерживать рост необоснованных наценок и постоянно повышать качество продуктов, что выгодно для конечного потребителя.
Можно ли сказать, что основным трендом в развитии экосистем будет гибкая мультиплатформенность?
Никита Кардашин: В значительной мере, да. Например, это было одним из наших преимуществ перед западными поставщиками. Мы же готовы сотрудничать и встраиваться в уже существующий ИТ-ландшафт и взаимодействовать с имеющимися средствами автоматизации, чтобы приносить максимальную ценность заказчику.
Преимущества надежного вендора — сочетание глубокой экспертизы с открытой позицией. Открытость к взаимодействию, экспериментам помогут решать истинные задачи автоматизации.
Обращаясь к поставщику, компании часто внедряют средства автоматизации постепенно. Что-то попробовали, оценили, потом приобрели дополнительные продукты. Есть ли в вашем опыте примеры, когда заказчик осознанно приобретал сразу экосистему?
Никита Кардашин: Такое бывает. Например, когда заказчик покупает в качестве решения «пустой» ландшафт. Это случается, когда производство только формируется или начинает расширяться. Допустим, холдинг строит новый завод и закупает под него средства автоматизации.
Тем не менее поэтапность — все же более типовой подход. Обычно мы работаем в существующем ландшафте, в котором уже есть какие-то решения, но их нужно трансформировать, потому что задачи меняются. Во всех наших проектах мы идем по пути медленного, но непрерывного совершенствования внутренних процессов и средств автоматизации для них.
Даже если говорить только про Naumen Service Desk, то редко внедряются сразу все процессы, которые можно автоматизировать на базе этого решения. Сперва закрывается потребность в одной зоне, а потом решение расширяется на смежные. Это проще и для самого заказчика — с точки зрения контроля и поддержания оптимальной нагрузки на системы. Например, Газпромбанк сначала внедрил базовую платформу для автоматизации приема внешних обращений. Впоследствии компания дополнила ее системой мониторинга и прогнозирования нагрузки сотрудников, чтобы повысить результативность офисов продаж при обслуживании клиентов.
Мосэнергосбыт начинал с платформы для контактных центров Naumen Contact Center — потому что автоматизация взаимодействия с клиентами была для них наиболее приоритетной. Постепенно добавились инструменты для более точной работы с обращениями, данными и мониторингом, чтобы усовершенствовать процессы, которые уже были автоматизированы. Как только у заказчиков появлялась потребность, мы были готовы ее закрыть. А сделать это быстро и эффективно помогали зрелые low-code платформы, на базе которых создавались интегрируемые продукты.
Есть ли сферы бизнеса, в которых цифровые платформы будут более востребованы, чем в других? Судя по примерам, большинство кейсов сейчас связано с автоматизацией коммуникаций.
Никита Кардашин: Цифровые платформы востребованы и будут востребованы во всех сегментах бизнеса. Сложно сказать, что сейчас кому-то не нужна цифровизация. Сейчас у всех секторов, начиная от энергетики и заканчивая доставкой пиццы, есть потребность в оцифровке процессов. А значит, и в платформах, которые будут в этом помогать.
Базовая способность, которая определяет конкурентоспособность современной компании, — это умение быстро адаптировать свои бизнес-процессы и средства их автоматизации к реалиям. С учетом мировых изменений, инновационное коробочное решение, которое работает сейчас, может перестать быть эффективным уже в ближайшем будущем. И не факт, что у компании получится быстро адаптировать свои программы под изменившиеся задачи. А экосистемы и low-code платформы такую возможность дают.
