Виктор Бурлаков, «Айтеко»: Конструктор портальных решений – удобное средство управления корпоративным контентом

Виктор Бурлаков: На мой взгляд, можно выделить два существенных события, которые повлияли на ИТ-рынок в 2022 году. Первое из них связано с началом специальной военной операции 24 февраля и с указом Президента РФ от 21 сентября «Об объявлении частичной мобилизации в Российской Федерации». В том и другом случае произошел значительный отток ИТ-кадров из нашей страны. Больше всего тревожит тот факт, что зачастую уезжали специалисты уровня Tech Lead, Team Lead, Senior Developer, то есть наиболее ценные кадры. Они были уверены, что могут найти применение своим навыкам в любой точке мира. Таким образом, организации теряли не просто верхнеуровневых специалистов, но порой даже небольшие команды. Если Team Lead уходил из команды и обустраивался в условном Дубае, он, как правило, рассылал предложения о трудоустройстве тем сотрудникам, с которыми работал до этого. Зачастую в этих предложениях содержались очень привлекательные условия, в том числе, предусматривались некие «подъемные» – релокационные пакеты. В результате многие люди соглашались на эти условия.

Второе событие связано с импортозамещением. В целом как государственный, так и коммерческий сектор были неплохо подготовлен к этому по прикладным системам. Но наш рынок всегда полагался на зарубежные разработки в части базового ПО: операционные системы, офисные программы, ПО для коммуникаций, системы управления мастер-данными и т.д. Сейчас эти направления полностью закрыты для иностранного ПО, и компаниям приходится искать отечественные аналоги. Порядка 80% запросов по импортозамещению, которые приходят к нам в последнее время, связаны с потребностью в замене СУБД Oracle, IBM и Microsoft на Postgres Pro.

Стоит отметить, что в России на очень высоком уровне находится цифровизация государственных услуг. Наша страна если не держит первенство в этом зачете, то, как минимум, уверенно входит в топ-5 передовых государств с точки зрения объема госуслуг в электронном виде, удобства их использования и скорости обслуживания. Примерно с середины 2021 года наблюдается тенденция создания различными государственными органами собственных электронных услуг. Догнать и перегнать: Российские ВКС прирастают новыми функциями 8.1 т

Таким образом, у нас в стране очень развита система электронного взаимодействия между ФОИВами, и есть тенденция полного перехода госуслуг в «цифру» – от выдачи паспорта системой МВД до лицензирования фармацевтической деятельности. Так, очень продвинутой является Единая система идентификации и аутентификации (ЕСИА), в ней хранится много информации о каждом гражданине, причем в хорошо защищенном формате.

Кроме того, создается платформа Гостех, которая, вероятно, в течение двух-трех лет будет запущена в промышленную эксплуатацию.

Виктор Бурлаков: Помимо масштабной миграции с импортных СУБД на Postgres Pro, о которой я упомянул, по моему направлению в компании «Айтеко» можно выделить замену сред для разработки, развертывания и запуска корпоративных приложений. Компании стараются заместить платформу Oracle WebLogic на WildFly или другие подобные решения Open Source.

У российских заказчиков была очень серьезная зависимость от проприетарного ПО в инфраструктурной части, и не по всем направлениям пока есть действительно полноценные варианты замены таких продуктов. Например, если ОС Astra Linux может довольно достойно заменить систему Windows, то в области ПО для виртуализации или управления средами разработки все намного сложнее. Так, я пока вообще не вижу российских аналогов GitHub. И хотя Минцифры обещает запустить подобную систему до конца 2022 г., нельзя забывать, что любой новый продукт требует длительной отладки. Вообще, я всегда придерживаюсь некоего скепсиса в отношении любого нового ПО – как российского, так и зарубежного. Особенно это касается разработок Open Source. Наша команда никогда быстро не переходит на такие продукты, мы ждем, пока соответствующие сообщества тщательно не вычистят баги и не избавят ПО от уязвимостей.

Кроме того, на рынке зреет запрос на обеспечение преемственности развития корпоративного ПО. Речь идет о гарантиях получения исходного кода на продукт даже в том случае, если вендор покидает рынок. Одна юридическая фирма прорабатывает порядок создания определенного репозитория по хранению исходного кода для заказчиков тех или иных продуктов.

Надо понимать, что процесс импортозамещения не может быть быстрым. Многие компании, например, крупные банки, имеют сложные системы, которые создавались по пять-семь лет, и переписать эти системы под Open Source за год-два практически невозможно. Поэтому заказчики испытывают огромную головную боль – им каким-то образом необходимо обеспечить работоспособность таких систем до их замещения российскими аналогами.

Виктор Бурлаков: Как я сказал выше, на заказную разработку сильно повлияла утечка кадров. Нашему подразделению удалось избежать серьезных последствий, и то количество специалистов, которое мы потеряли в этом году, оказалось в несколько раз меньше, чем в 2020 году, когда ИТ-кадры по всему рынку активно «пылесосили» банки.

Судя по всему, многие заказчики в 2022 году потеряли часть своего ИТ-штата, главным образом тех специалистов, которые занимаются развертыванием и обслуживанием ИТ-инфраструктуры. В ряде случаев из-за ухода команд была утеряна преемственность в развитии систем заказчиков, соответственно, нам как заказной разработке стало сложнее входить в проекты.

Также на общий фон не лучшим образом влияют задачи «критичного импортозамещения», связанные с желанием как можно скорее уйти от зарубежного ПО.

Наше направление серьезно меняется и в связи с тем, что в 2022 году заказчики стали много внимания уделять вопросам информационной безопасности. Речь здесь идет не только о закупке технических средств защиты, аттестации и сертификации информационных систем, но и о повышении квалификации специалистов, их обучении работе с информационными системами. Мы видим, что заказчики повышают культуру работы с информацией внутри различных зон ответственности.

Еще одна тенденция 2022 года – многие компании более осторожно и взвешенно относятся к переносу своей инфраструктуры в облака. Как правило, туда передают только вспомогательные системы, а бизнес-критичные приложения предпочитают оставлять на собственных серверных мощностях.

Виктор Бурлаков: Экосистемы – это неизменный тренд последних 10 лет. Их суть – это сбор локальных игроков и систем под брендом крупного инфраструктурного оператора. В пандемию экосистемы формировались особенно активно. Но в 2022 году темпы их развития объективно снизились – многим клиентам сейчас просто не до этого. Но в целом экосистемы уже достигли довольно высокого уровня зрелости. На сегодня пользователь банковского приложения может купить в нем страховку, путевки для путешествия, арендовать автомобиль, заказать продукты и т.д. То есть, погружение экосистемы в потребности пользователя стало куда глубже в последнее время. Кроме того, некоторые банки стали предлагать своим клиентам услуги мобильной связи, причем для VIP-клиентов эти услуги могут быть фактически бесплатными.

Думаю, что в не самом отдаленном будущем вся инфраструктура, которая заточена под потребности человека, – поход в магазин, заказ такси, отправка вещей в химчистку, уборка квартиры, путешествия, страхование, дополнительное образование и т.д. – войдет в несколько крупных экосистем, операторами которых будут крупнейшие банки и компания Яндекс.

Виктор Бурлаков: Предлагаю разделять это направление на две части. С одной стороны, будет No Code, который, на мой взгляд, является больше маркетинговой историей. Возможно, лет через 10 - 20, когда искусственный интеллект будет развит настолько, что сможет автоматически преобразовывать в код запросы пользователя, направление No Code получит ажиотажный спрос. Но на сегодня соответствующие платформы либо имеют весьма ограниченную функциональность без кодинга, либо «раздуты» маркетологами.

С другой стороны, на рынке есть Low Code – это крутая тема. Но и здесь есть маркетинговые преувеличения. Пожалуй, неправильно говорить о том, что платформой Low Code может управлять человек без навыков программирования. Скорее, пока можно говорить о том, что ту работу, которую ранее выполняла группа из трех-четырех разработчиков, теперь способен сделать один.

Сейчас очень интересное время, поскольку многие клиенты активно переходят на «цифру» и стремительно развиваются электронные госуслуги. И Low Code платформы прекрасно работают в тех местах, где бизнес-процесс либо хорошо унифицирован (например, оказание помощи в поликлинике у хирурга и кардиолога имеет примерно одинаковый порядок), либо есть ряд типовых процессов.

Low Code серьезно снижает стоимость и сроки разработки. Для клиента он также ценен возможностью самостоятельной поддержки и развития системы. Если вендор разработал софт и передал довольно подробный объем документации по работе с этим ПО, соответственно, даже при смене разработчика или в случае каких-то потрясений клиенту очень удобно сопровождать и дорабатывать систему – либо силами собственного департамента ИТ, либо с помощью аутсорсинговой компании, передав ей всю техническую документацию.

Напомню, что решения Low Code содержат ряд готовых и преднастроенных модулей. Соответственно, если вы хотите разработать систему с нуля, то на это у вас, скорее всего, уйдет от 9 до 15 месяцев. Но если вы будете использовать платформу Low Code, то уже через 3-4 месяца вы получите решение, готовое для пилотной эксплуатации.

Виктор Бурлаков: Компания «Айтеко» разработала такой конструктор под названием DR Platform. Он предназначен для создания и конфигурирования корпоративных информационных порталов без необходимости изменения исходного кода. Мы создавали конструктор для того, чтобы для клиента можно было как можно быстрее продемонстрировать базовый дизайн портала, а затем показать общие функциональные возможности решения: где отображается блок работы с контентом, где хранятся шаблоны, где идет загрузка документов и т.д. Поскольку все системы мы сейчас пишем на тонком клиенте, в любой из них имеется свой портал. Он может быть виден всем пользователям Сети или настраиваться как внутренний портал для решения каких-то задач организации. Соответственно, мы понимаем, что одну и ту же работу не надо делать многократно, поэтому любые типовые задачи можно решить с помощью конструктора. В результате мы можем подать на конкурс более дешевое предложение или вписаться в очень жесткие сроки по техническому заданию.

Кроме того, важно учитывать, что в проектах есть некая эмоциональная составляющая, которая идет от различных надзорных случаев. У всех есть свои задачи, свои руководители. И когда клиент видит, что у него всего через месяц-два работы появляется прообраз системы, он любит взять ТЗ и попросить проектную команду побыстрее реализовать ту или иную функцию. И нам всегда легко друг друга понять и реализовать то, что хочет клиент, а также в те сроки, которые прописаны в ТЗ.

Сейчас у любого ведомства, даже того, которое ранее было довольно закрытым, появился инструментарий для взаимодействия с гражданами. И для того, чтобы оно могло эффективно работать с людьми, и предназначено наше портальное решение.

Виктор Бурлаков: В первую очередь наша платформа разрабатывалась для управления контентом – различными текстами и формами интерактивного взаимодействия с пользователем. Соответственно, с помощью DR Platform можно самостоятельно добавлять контент, расширять количество разделов, реализовывать определенные функции документооборота. При этом клиенту, как правило, нужна наша поддержка в части информационного взаимодействия с госорганами и настройки интеграции с теми или иными системами. Кроме того, если заказчик хочет расширить функционал кастомного решения, то ему тоже лучше обратиться к нам.

У нас довольно широкий пул клиентов. При этом 25-30% заказчиков используют DR Platform для создания внешних порталов. Соответственно, превалирующие 65-70% создают с помощью нашего продукта внутренние enterprise-решения.